Я сегодня была отборно синим человеком: в синей куртке, синем платье и синих колготках. Покупались они ещё на день рождения в комплект к синей кофте с атласными лентами. Ни разу не надетые, были благополучно забыты в шкафу, а вчера чудесным образом обнаружены. Это, конечно, ни в какие ворота не лезет, хотя я оправдываю себя тем, что всего лишь отдаю дань семейному маразму: прятать новые вещи (или прятаться от новых вещей?) и забывать о них — особеннось как мамы, так и бабушки. Наверное, надо начать следить за собой, пока забываю только о колготках — не о нескольких парах обуви, не о верхней одежде...

Отвлеклась)

Удивительное чувство тёмной глубины и — пусть я и не люблю это маркетинговое словечко — комфорта — довольно булькало внутри меня целый день. Я вспомнила, как здорово морозным зимним вечером уткнуться тёплым носом в холодное стекло и смотреть на улицу, погасив свет. Никто не видит тебя, но ты — всех, кого пожелаешь. Тёмно-синий не выцветает, не устаёт, не говорит ничего конкретного, не обязывает ни к чему. Он не имеет границ и не уступает, хотя и не оказывает явного сопротивления. Да, и почти противоестественное умиление вызывают в моей душе чёрные вещи, при ближайшем рассмотрении оказавшиеся тёмно-синими. Про себя могу сказать ровным счётом то же самое: я не грустная, а в своём измерении. Я не чёрная, я — тёмно-синяя.