Пару недель назад еду я в автобусе. Снаружи ветер летний дует, волосы радостно тянутся к открытой форточке; музыка в наушниках фоном. И тут макаю глазки в книжку, которую тётенька рядом читает. Там (что ожидаемо) — мелкий текст и заголовок где-то в середине страницы. Уже неожиданный, огромными чёрными буквами: "Ничего изменить нельзя". Господин Драгунский, так ли вы уверены?..

А сегодня опять села в непростой автобус. Еду и думаю: как же с возрастом расширяется эта чёртова гамма чувств (пошло в мои 24 года так говорить, но простим мне это). Преуспеваешь преимущественно в умении различать оттенки. Не в яркости. Глаза роняю мимо своей книги в чужую. Девушка читает "50 оттенков серого". Эрика Леонард Джеймс, кажется, вы будете следующей!

Освежила по этому поводу один из любимых рассказов у Кортасара, про автобус.

"Кларе хотелось плакать. Слезы наворачивались на глаза, вроде бы и хочется, и как-то глупо. Она ни на миг не усомнилась: все складывалось просто замечательно. И то, что она ехала именно в этом пустом сто шестьдесят восьмом, и что встретилась с ним, а что это кому-то не понравилось, так что с того? Пусть теперь они звонят во все колокола, пусть судачат на каждом углу. Пусть. Все просто прекрасно. Единственно, что огорчало: они выйдут из автобуса, его рука отпустит и больше не сожмет ее руку".

Хулио Кортасар, "Автобус". И, ниже, Фрида Кало, тоже "Автобус".