Завтрашний день — последний рывок. Если осилю, можно будет снова залечь на дно и превратиться в утопленника: молча смотреть на мир сквозь малахитовую толщу воды, изредка выпуская изо рта пузырьки воздуха. Рыбье пускание пузырьков — идеальный пример фатического речевого акта. Да, я здесь, я слушаю, воспринимаю, выговариваю отдельные слова, но на самом деле ничего не говорю. Только даю понять, что я здесь. Я здесь... По пузырьку на десяток ударов сердца во сне, и немного чаще — в период бодрствования.
Завтрашний день — последний рывок. Если осилю, можно будет снова залечь на дно и превратиться в утопленника: молча смотреть на мир сквозь малахитовую толщу воды, изредка выпуская изо рта пузырьки воздуха. Рыбье пускание пузырьков — идеальный пример фатического речевого акта. Да, я здесь, я слушаю, воспринимаю, выговариваю отдельные слова, но на самом деле ничего не говорю. Только даю понять, что я здесь. Я здесь... По пузырьку на десяток ударов сердца во сне, и немного чаще — в период бодрствования.
Несомненно радуют вопросы по творчеству. Вдумчиво отвечая на них, начинаешь куда больше прежнего понимать в интуитивно нащупанном когда-то давно. Узнаёшь новое о себе, глубже проникаешь в ситуации, под воздействием которых была создана та или иная вещь. Особенно интересно улавливать вполне однозначную логику в кажущемся "потоке сознания".
Из минусов — я ратую за соблюдение границ, особенно трепетно отношусь к границам авторским. Не нужно говорить человеку: "Ой, а тут ошибка". Если она не орфографическая или пунктационная, разумеется. Откуда вы вообще знаете, почему этого слова там не должно быть? Оно, между прочим, весь смысл меняет. Давайте, делая людей, говорить "уберём-ка мы вот эти хромосомы, а то они какие-то несимпатичные". Что получится? В лучшем случае — ничего, в худшем — урод родится. Вот и со словами так же.
Мне сейчас стало интересно: отважились бы мы на это, зная, как всё получится на деле? Как бы я со своей параноидальной осторожностью отнеслась к перспективе плестись куда глаза глядят да без карты, трястись в автобусе, полном турецких дядек, ехать в ночи по горному серпантину, точно не зная, куда приедем. Пусть я авантюристка, хорошо, пусть, но зачем тащить за собой ни в чём не повинных людей?.. Оставим этот вопрос открытым, и порадуемся, что дуракам везёт. А может, в Турции и правда безопасно.
Да, кстати, я сказала себе примерно следующее: там, в России, я, конечно, на подобное не пойду, но в Турцию прилетел другой человек, так что всё свершится как надо. Способ прекрасный, выручает меня и на Родине. Надо сказать простые слова: "Это делаю не я".
Так вот, после нескольких часов метаний из стороны в сторону (не стану описывать, не так интересно) мы, наконец, очутились в Сиде. Историческая часть города оказалась значительно меньше, чем я себе представляла. Открыто для осмотра далеко не всё: агора рушится, туда, естественно, не пускают, в театр можно попасть за денежку. Мы выгуливали жабу, поэтому посмотрели только со стороны. Гуляя по Сиде, я не раз ловила себя на ощущении пыльной сказочности, будто блуждаешь среди разложенных на земле декораций игрушечного мира. Мир испугался, затаился и не дышит, лежит у ног плоский, как раздавленный глобус или шкура мёртвого зверя. Внезапно заканчивается поле, наступаешь ногой на выложенный мозаикой пол. В голове то и дело всплывает донельзя подходящая фраза "быльём поросло". Идеально кукольное поселение: много цветов (я видела маки впервые), ящерки на тёплых камнях, фрагменты домов, храмов, прочих сооружений — аккуратно отколотые и выложенные рядком на неправдоподобно маленькой территории. Да-да, испорченным жителям мегаполисов не верится в маленькие самобытные города.
Всё это почти на берегу, то есть совсем рядом дышит синее море... Слишком много запустения, но впечатление сглаживают потоки смиренной грусти, такой древней, что сойдёт за мудрую улыбку. Впрочем, чего ещё я хотела от старого места? На самом деле, очень хочу туда вернуться.
Первое время созерцать голый подоконник будет непривычно и немного грустно , и потом тоже — иногда, особенно когда случайно засидишься до 5-6 утра. Но если принято решение действовать воблаго, и хотя бы примерно знаешь, в каком направлении двигаться, не стоит оглядываться назад. Надо делать; и ещё — ложиться спать раньше.


Адрианопольский - ярко-красный, от названия краски, которую производили из марены.
Адского пламени, адского огня – лиловый оттенок красного. Или перламутрово-красный. Или черный с красными разводами.
Алебастровый - бледно-желтый с матовым оттенком.
Ализариновый - цвет красных ализариновых чернил.
Альмандиновый - темно-вишневый.
и ещё много интересного
Доступ к записи ограничен
Через каких-то полчаса туроператор выбросил нас около отеля, коротко разъяснив, как зарегистрироваться. Товарищ на ресепшн не на шутку напугал своим английским, но ничего, разобрались. От него-то мы и получили нашу первую реликвию — подробную карту города. Зажав в руке карту и путеводитель, мы почувствовали себя всесильными — наивные: то, что название улиц на домах подписываются крайне редко, станет ясно только на следующий день. Таксисту, к примеру, проще объяснять как-то так: "Доезжаете до пересечения с улицей, где много магазинов, сворачиваете, потом будет такая пекарня, а потом такой-то отель..."
В Анталии нас интересовали следующие объекты:
- автовокзал
С этим пунктом нас ждала глобальная подстава, и виновником, кстати, явился тоненький путеводитель за 300 рублей. По непонятным причинам автовокзал в нём отмечен неправильно! Причём совсем. Турки, говорящие на английском, попадались на улицах далеко не сразу, а кто всё же говорит, тот зовёт пить вино или посмотреть его лавочку, а потом тоже — отведать винца. Ситуация усугубляется, если нечаянно сознаешься, что ты из России. Мы же в их представлении отборные hot russian chicks, всё с нами можно. Поэтому где-то начиная с середины путешествия мы объявляли своей родиной Киев. В маршрутку до автовокзала нас посадил турецкий дядька, рассчитывающий на вино-домино и прочие прелести. Спасибо, что не обманул, и на вокзал мы действительно попали. Хотя сомнения время от времени возникали, особенно с учётом того, что мы не понимали, куда едем и где выходить, и всё ещё верили в путеводитель)
- пляж
Оказался галечным, ножкам непривычно. Песчаный вроде тоже где-то есть, но мы плохо искали и не нашли. Море холодное, так что мы лишь потоптались в нём и собрали много маленьких розовых ракушек. Ещё мы на море обгорели: не надо надеяться на то, что солнце в апреле мягкое. Полчаса сидения у воды, и получаешь ожог.
- Старый Город
Очень красиво, но желающих что-то продать или "предложить бесплатно" значительно больше. Люди гостеприимные, только обидно, когда переходят грань. Ясное дело, туристическая зона, где ещё охотиться. Удовольствие это портит, честно скажу, особенно в первый день, пока не адаптировался толком и волком смотришь по сторонам. Фотографии в предыдущем посте сделаны именно в Старом Городе. Не хочу размещать стандартные фотокарточки достопримечательностей, традиционно остановлюсь на чарующих мелочах. Пообедали в Старом Городе салатами. Дорогими и щедро политыми лимонным соком! Съели всю предложенную булку, пока пытались расправиться с овощами. В другой день нашли уютную пиццерию, наслаждались привычным вкусом салатов и турецкой, не похожей на нашу, пиццей. В это место даже вернулись) Кстати, никогда не заказывайте русский салат! Это убогий брат нашего Оливье без половины компонентов и в основном состоящий из майонеза.
- почта
От того, что мы довольно легко нашли почту, прока не было. Англоговорящих там не нашлось, или никто помочь не пожелал. Так что остались мы без открыток на Родину. Зато с горя отправились по магазинам и накупили приятностей. По мелочи, конечно, на шоппинг не претендуем)
- магазины сладостей и одежды (честно, это в последнюю очередь, посетили больше из любопытства).
Если человек заявляет: "Я немного говорю на английском" это может значить и то, что он знает лишь цифры. По правде сказать, даже совершенно не понимая продавца, можно купить понравившийся товар. Особенно если под рукой окажется калькулятор, на нём можно показать 0, 2 кг вместо 2 кг , которые тебе пытаются взвесить)

Я начну с описания общих деталей, подробности буду выдавать позже и порционно, дабы не утомить вас рассказами о добром и светлом.
Сначала буквально несколько слов о финансовой стороне вопроса. Похвальное желание экономить лишь оградило нас от бесцельных трат. Большего, к сожалению, достичь не удалось, поэтому наш отдых вряд ли можно назвать бюджетным. Отель выбрали простой, городского типа, до пляжа идти минут 20 бодрым шагом. Завтраки и ужины приличные, тёплая и чистая ванная комната с душевой кабинкой, необходимая мебель, балкончик. Вообщем, или мы такие непритязательные, или больше ничего на отдыхе не нужно. Экскурсии у гидов не покупали, да и, честно сказать, в апреле выбор развлечений не велик: многое ещё не работает, не сезон всё же.
Добирались, понятное дело, самолётом, летели из Москвы. Этот город оставил у меня не самые приятные впечатления, но об этом, пожалуй, назреет отдельный рассказ. Пока скажу только, что таксист, отвозивший нас ночью во Внуково, не знает, где находится Санкт-Петербург и чего это за город такой. Решил, наверное, что из Задрищенска какого-нибудь явились. Встаёт вопрос, откуда он сам, с таким девственно чистым мозгом, не загруженным лишней информацией...
Обеды в нашу петёвку не входили, но, прожив в Анталии несколько дней, мы научились обедать правильно: вкусно и относительно не дорого. Умение пришло с личным опытом: на нас почему-то не подействовал совет бывалых туристов, призывающих отказаться от обеда в Старом Городе, в непосредственной близости памятников и прочих исторических мест. Поэтому в первый день ели дорого и глупо, хотя всё было красиво, в том числе подарок от заведения — чай каркаде в маленьких стеклянных стаканчиках (руки чесались утащить с собой, помешало воспитание, домой привезли купленный на рынке аналог).
В Гёреме мы, кажется, плавно перестроились на двухразовое питание: здесь отель обеспечивал нас только завтраками. Звёздность отеля в Гёреме была выше, но, поверьте на слово, дело не в звёздах. Об этом тоже будет отдельный рассказ.
Как итог: основная часть денег ушла на билеты. Билеты сохранены и заботливо сложены вместе: музеи, автобусы, маршрутки. И даже дорогущее турецкое такси. Пользовались им один раз по крайней нужде, об этом тоже обязательно расскажу!

Погода ожидается не жаркая, в море не покупаемся. Сначала было немного обидно, сейчас — ни капельки. Спрашивается, как в жару осматривать всяческие интересности? Для меня жара — проверка на прочность и ни грамма удовольствия. Одежду подобрали соответствующую, надеюсь. Хотя, какой одежде соответствует снег в Каппадокии по ночам? Если только той, в которой мы завтра отбываем в Москву. Как итог — огромный чемодан набит до отказа. Девочки, такие девочки.
Вчера по одной из наших чашек-ветеранов пошла трещина, сегодня я обнаружила растянутой резинку на моей лимонной полосочке для душа. Всё потому, что для нового нужно много места, старое блекнет и растворяется во вчерашнем дне.
Забота некоторых родственников вызывает у меня ощущения, сходные с теми, что бывают от поедания вкусного йогурта ложкой, которая окисляется. Никак мы не можем поделить пространство. Моё пространство. Я строю ненастоящие картонные домики и позволяю рычащему бульдозеру сминать их с треском, и это не более чем отвлекающий манёвр. Свой настоящий дом я держу в секрете, дорогу туда почти никто не знает.
На днях я обнаружила, что испытываю чувство вины практически за любое причинённое себе удовольствие, будь то покупка книги по вязанию, поездка на автобусе, когда вполне можно отправиться пешком, покупка пирожных, шоколадок, просмотр лишнего фильма... Задаю себе резонный вопрос: чувство вины перед — кем? Не вижу ответа, хотя и чувствую, какая ерунда все эти мысли. Хочется заниматься чем-то своим и не высовываться во внешний мир. Не говорить с людьми, не бывать в общественных местах, не звонить, не ездить в метро.
И — да, очень хочется уехать в какое-нибудь тихое странное место, например, слетать на Луну и удивлённо взглянуть оттуда на Землю — увидеть её в первый раз. Хочется изменить своё представление о расстояниях и их производных: о "далеко до", о "вполне доступно", о "не видать". Возможно, я смогу лучше разобраться, где оно, моё пространство.
Наверное, поэтому Каппадокия.
Доступ к записи ограничен
Доступ к записи ограничен
Моё здоровье поправилось, а я сама немного похудела — и то, и другое так приятно по весне. За мытьём посуды — то ли торопилась, то ли от рассеянности — проткнула вилкой указательный палец. Надо меньше указывать. Мои сны как обычно полны наводнений, пожаров, ограблений; не знаю, что снизит мой уровень тревожности. Те же самые сны посещают разные знакомые люди, знать бы, кто из них и правда по мне скучает, а кого попутным ветром занесло. Сны о знакомых, как правило, тёплые и яркие, хотя бы фрагментарно. В полную силу светит майское солнце, а в зеркалах чужих квартир я мельком вижу себя очень давнюю: в одежде из одного периода, с макияжем из другого... а причёски такой я никогда не носила.
Доступ к записи ограничен
Ещё приятно вот что: пусть местами коряво и слабенько, но я делаю своё, не повторяя созданное другими слепо. Когда я в процессе, внутри всё переворачивается; забываю о еде, откладываю сон, переживаю, худею, а потом, вдруг, что-то начинает получаться. И в этот момент кажется, что мёртвое стало живым. Созданное теряет статус придуманного, встаёт на свои ножки (лапки, щупальца, паучьи лапки, присоски, клешни) и ползёт своей дорогой...
Зачем мне это? Да для себя. Ведь какой долгий путь проходишь от наивнючих детских стишат до первой работы, которой довольна. Нет, не гордишься, до этого далеко. Да и надо ли, гордиться?)
Что касается Ассоль, то для меня это стихо — образ неистребимой и безусловной женской силы. Женщина может быть любой: покинутой, неудачливой, некрасивой, недалёкой — жизнь всё равно ей подвластна. Она придёт, свернётся у ног калачиком и шепнёт женщине: "Продолжай".
Upd: Поступил отзыв от очередного критика. Мужчина адекватен (судя по другим отзывам), но не понял в моём стихо ничего. От слова совсем. Так что даже поругать меня ему было не за что. Бедняга не нашёл связи между строчками. Оказывается, и так бывает)